День 3. Бейнеу — Аральское море
Дорога из Казахстана в Узбекистан. Граница. Утренний сюрприз.
Пока наша команда двигалась по просторам Казахстана, захотелось поделиться парой наблюдений. Казахи издревле кочевали, поэтому исторических построек здесь почти нет. Даже жилые дома — типовые «коробки» с четырехскатной крышей. А вот кухня казахская неповторима. Вегетарианцам здесь будет непросто, поскольку основной упор делается на мясо: баранину, конину и верблюжатину. Кочевые народы готовили пищу быстро, обычно на раскаленных камнях, которые возили с собой, и не возводили стационарных тандыров или печей. Несложно догадаться, что большинство рецептов здесь — либо для кастрюли (котелка), либо для плиты (жар-камня).
Выезжаем из Бейнеу в сторону границы с Узбекистаном. Дорога идет рядом с железнодорожным полотном, но уже через 20 км асфальт условно заканчивается, «железка» уходит в сторону, исчезают даже столбы линий электропередачи. Идем в пыли, иногда форсируя степь. На удивление, лобовое стекло и зеркала заднего вида остаются чистыми: вероятно, из-за аэродинамики кабины. Остальной кузов сразу приобретает «боевой» вид. За 30 км до границы встречаем путешествующего велосипедиста. Решаем подбросить, благо места в кунге навалом.
Грунтовая дорога упирается в пограничный пост, стоящий посреди поля. Таможенный контроль со стороны Казахстана проходится достаточно легко, а дальше нас встречает устрашающее зрелище: толпа людей, загнанных в узкий коридор с колючей проволокой между чадящими фурами и дымящейся помойкой с пластиком, ожидает своей очереди, по виду не один час. Здесь же, под забором, из-под одеяла торгуют самсой и кофе. Мы не решились. Удалось договориться, и наших пассажиров не пришлось высаживать в общую очередь.
Что происходило дальше, можно поминутно описывать на нескольких страницах: анкеты на узбекском без перевода, копии всех документов по несколько раз, выгрузка всех вещей из автомобилей и просветка автоколонны гигантским рентгеном. Случились и потери: пару квадрокоптеров, взятых нашими операторами, «завернули» на контроле, из-за чего на прохождение границы мы потратили семь часов. Один экипаж повернул обратно в Казахстан, отправлять «беспилотники» в Москву, а мы выдвинулись в сторону Аральского моря.
Путешественнику на заметку
Курс местной валюты на октябрь 2016 года — 49 сум к рублю, а максимальный номинал купюры — 5000. Кредитные карты не распространены, и в обороте преобладает наличка. Запасайтесь отдельной сумкой для денег: здесь они занимают действительно много места.
Прямо за границей разбит стихийный рынок со скудным ассортиментом фруктов и воды. Из достопримечательностей — «мобильный» тандыр на тележке.
На закате сворачиваем с трассы в сторону Аральского моря, на бездорожье, и через 60 км в свете фар разбиваем палаточный лагерь с собственной кухней и обеденным залом.
День 4. Аральское море – Муйнак – Хива
Сегодня мы стали свидетелями удивительной хрупкости природы и невероятных масштабов человеческой жадности. В 40-е годы XX века СССР начал амбициозный проект по забору воды на орошение хлопковых полей из рек Амударья и Сырдарья. Очень быстро экономика среднеазиатских республик взлетела на небывалые высоты. Но через 20 лет успех обратился в экологическую катастрофу. Сегодня количество воды в Арале составляет примерно четверть от первоначального объема. Когда море отступило, берега стали высыхать и разрушаться, превращаясь в причудливые каньоны, и, если отвлечься от трагичности истории этого пейзажа, окружающие формы завораживают.
Именно здесь в полной мере показывает свой характер интеллектуальный режим «off-road» наших пикапов Amarok. Автомобиль самостоятельно выдерживает скорость на спусках и блокирует дифференциал при пробуксовке. Мягкость и понятность его работы оценили даже «акулы пера» известных автомобильных изданий, путешествующие в составе команды первого этапа.
Сейчас Западный Арал похож на мощный химический реактор. В условиях аномально высокой солености — в некоторых частях моря она достигает 200 г/л (для сравнения, соленость Мертвого моря около 300 г/л) — происходит выпадение на дно карбонатов кальция и магния, гипса и мирабилита. Еще одна серьезная проблема — заражение сероводородом. Сероводородная зона занимает почти половину всего Западного Арала. Газ заполняет практически всю нижнюю толщу воды и залегает всего в 10—20 метрах от поверхности. Концентрация его в Аральском море в 10 раз больше, чем в Черном. Помимо этого, в середине некогда полноводного моря находился остров, названным именем Возрождение. И именно на нем Советский Союз испытывал бактериологическое оружие: возбудители сибирской язвы, туляремии, бруцеллеза, чумы, тифа, оспы, а также токсин ботулизма проверялись здесь на лошадях, обезьянах, овцах, ослах и других лабораторных животных. Теперь остров соединился с материком. Это совершенно мертвое пространство, здесь нет даже птиц. Команде экспедиции предстоит преодолеть 150 километров этого ада по бывшему дну Аральского моря.
Путешественнику на заметку:
Когда соберетесь повторить наш маршрут на таком же подходящем для него автомобиле, обязательно запаситесь сменными фильтрами: воздушным и салонным. На отмели Аральского моря скопилось много пестицидов от орошаемых в конце прошлого века хлопковых полей, и теперь песчано-соляные бури разносят этот отравляющий коктейль на десятки километров. Поменяйте фильтры через 100 километров после Муйнака.
Следующая точка нашего маршрута — когда-то процветавший рыболовецкий город Муйнак. На месте бывшего порта сейчас памятник Аральскому морю. Раньше здесь был памятник Великой Отечественной войне, но его перенесли в центр деревни. Место было выбрано неслучайно. Во время войны здесь был причал, откуда призывников отправляли на фронт. Их собирали по окрестным деревням и на баржах везли в Аральск, откуда после трехмесячной подготовки посылали на Сталинградский фронт. Матери солдат пытались сопровождать баржи на лодках, некоторые тонули в шторм.
Как рассказывают очевидцы, первый раз море отступило в 1962 году — сразу на 30 метров. Люди были поражены, но они еще не представляли, что море может уйти на 180 км. Наиболее предприимчивые от безденежья принялись резать корабли на металлолом, но вскоре власти приставили сюда сторожа — защищать имущество.
Охранник с удовольствием находит «свободные уши» и пускается в эмоциональный рассказ на узбекском, из которого улавливаются только неприличные слова и что-то про фашистов. Единственный, кто смог его понять, — наш телеведущий Тимур Султанов, отец которого родился в Узбекистане. Со слов Тимура, рассказ о том, что «русские ушли, бросили нас, и вот смотрите, что произошло, — море высохло».
По виду Муйнак остался в 70-х. Здесь почти не появляется новых машин, ослы — самый выносливый транспорт. Грунтовые воды уходят, предприятия не работают, город постепенно пустеет.
Отправляемся дальше и примерно через 100 километров упираемся в автомагистраль. Нам налево, еще 260 километров до Хивы, в предвкушении рукотворной красоты и хоть какого-то позитива.