Прощай, тарелка? Москва сносит один автомобильный музей, но открывает другой

Летающая тарелка, похоже, отлеталась. В начале июня здание бывшего музея АЗЛК в Текстильщиках обнесли забором и начали подготовку к реконструкции. А скорее — к сносу.

Вообще сносить любой музей — подлость. А конкретно этот еще и последний из явно различимых обломков того завода, который некогда выпускал не просто автомобили, а визитные карточки Москвы. Да и всей страны тоже. Корпуса АЗЛК на старой и новой территориях уже давно перестроены до неузнаваемости, испытательный трек ­разобран, с высотки заводоуправления снята надпись: «Москвич», без которой многоэтажка превратилась в обычную панельку. И только по «тарелке» еще можно догадаться, что на этом месте происходило нечто особенное. Пока еще можно.

Хотя будем откровенны, судьбы здания, завода и музея разминулись так давно, что знак равенства между «тарелкой» и музеем неуместен уже как минимум 12 лет, а оговорка «бывший» обязательна. Хотя разве музеи бывают бывшими?

Москвичовскую коллекцию — 37 автомобилей и восемь двигателей — передали в дар городу еще в 2009 году, а само здание последнее время занимал инфернальный «Музей восстания машин», совсем не тех машин и не оттуда. Наверное, мучительный конец в данном случае лучше, чем мучения без конца, но «тарелка», конечно, не заслужила подобного финала.

Проблема здесь в том, что здание музея по документам не обладает ни статусом памятника архитектуры, ни культурной ценностью. Даже изначальный проект «тарелки» середины 1970-х был разработан не под музей, а под автосалон. А сегодня с формальной точки зрения это просто какой-то старый ангар на балансе. Возможно, так сложилось потому, что его автор, главный архитектор АЗЛК Юрий Регентов, не был достаточно статусным и приближенным к верхам зодчим («летающая тарелка» так и осталась самым ярким его творением). А может, и потому, что сам АЗЛК завел музей уже на закате славы и подмоченная репутация продукции завода противоречила признанию его исторической ценности. Хотя на самом деле в момент появления это был наиболее передовой автомузей в СССР.

Идея его создания родилась весной 1978 года. Музей целенаправленно строили к 50-летию АЗЛК и открыли 6 ноября 1980 года. По воспоминаниям первого действующего директора «тарелки» Евгения Бабурина, полноценным собственным музеем на тот момент обладал только ГАЗ. На ЗИЛе вместо реальных машин демонстрировались макеты, ВАЗ запустил производство вообще всего десять лет назад. А музей АЗЛК уже тогда выглядел гостем из будущего и кроме архивных Москвичей показывал экспериментальные образцы С-1 и С-3 середины 70-х. Вообще-то по правилам тех лет не пошедшие в серию прототипы подлежали уничтожению, но азээлковцам удалось сохранить многие опытные Москвичи и, по сути, задать новый тренд показа автоистории в Союзе.

Правда, изначальная коллекция была совсем невелика. По воспоминаниям Бабурина, в ней едва насчитывалось два десятка автомобилей: ГАЗ-А и полуторка ГАЗ-АА, с которых начинался завод КИМ, малолитражка КИМ-10-50, Москвичи моделей 400, 407, 408 и 412, три прототипа серии С и один седан серии 3-5-6, универсалы, пара джипов 2150, а также гоночный Москвич Г-5. Плюс актуальный на тот момент трехмиллионный Москвич-2140. Зато почти все они были действующими экспонатами и по традиции на 9 Мая проезжали парадом от завода до стадиона АЗЛК!

Как видите, нам в Авторевю сложно оставаться беспристрастными, потому что именно с АЗЛК в редакцию пришли Александр Диваков, Иван Шадричев, Олег Растегаев и Андрей Мохов, а Евгений Бабурин долгое время работал в музее Авторевю вместе со Львом Железняковым, который был заместителем директора москвичовского музея во второй половине 80-х. Потерять «тарелку» во второй раз — это как разбить любимую морскую раковину, привезенную когда-то на память из большого путешествия. Пусть она давно пуста, но поднесешь к уху — и вроде еще шумит.

Утешает лишь то, что Москвичи из заводской коллекции живы. Они несколько лет стояли в музее на Рогожском Валу, потом оказались в хранилище московского Музея транспорта, а в начале этого лета наконец дождались своей большой «именной» выставки «Мечта Москвича» на ВДНХ. И это, наверное, лучшее, что могло с ними случиться: экспозиция в павильоне «Транспорт СССР» стала одним из самых ярких автомузеев не только по российским, но и по европейским меркам: современная, мультимедийная и увлекательная. Обязательно сходите туда, но не затягивайте. Потому что «Мечта Москвича» — это, увы, не возрождение музея АЗЛК, а лишь временная тематическая экспозиция, которая продлится до лета 2022 года. А потом Москвичи снова отправятся в запасники и будут ждать открытия в 2023-м новой выставочной площадки в историческом здании гаража по проекту архитектора Мельникова на Новорязанской улице. Там расположится обновленный Музей транспорта Москвы, однако в его постоянную экспозицию попадут далеко не все машины АЗЛК.

Получается, что своего обособленного дома у Москвичей без «тарелки» все же не предвидится. Хотя руководство Музея транспорта боролось за здание в Текстильщиках, но изменить планы города оказалось не под силу даже с помощью Департамента транспорта: на кону слишком серьезные планы в слишком привлекательном районе на пересечении транспортных артерий.

Сейчас на этой территории находится особая экономическая зона «Технополис Москва», которая занимает старые строения АЗЛК, но план развития предусматривает строительство на месте музея гостиницы и бизнес-центра. И по неофициальным данным, «тарелка» будет реконструирована и превращена в холл отеля. Вроде бы это лучше, чем снос, но давайте вспомним, чем закончилась, например, перестройка спорткомплекса Олимпийский? Кстати, ровесника «тарелки».

А еще более показательный пример — освоение территории ЗИЛа или Ходынки. В первом случае в здании заводоуправления АМО разместили музей хоккея, а во втором — вместо музея авиации построили шопинг-молл ­«Авиапарк» с гигантским аквариумом. Словно в Москве никогда не существовало ни старейшего автозавода, ни старейшего аэродрома.

И вот это понять сложнее всего. Разумеется, любой бизнес — что строительный, что автомобильный — руководствуется далеко не сантиментами, но направляют-то эти процессы живые люди, и это, как правило, состоятельные мужчины, в кругу которых принято интересоваться историей и искусством. Мы знаем, что они искренне любят технику, классические автомобили и самолеты. Это культурные люди, и даже среди российских олигархов масса подобных примеров. Но чем тогда объяснить, что те же самые боссы с легкостью решают встроить хоккей в сердце бывшего автозавода, аквариум в аэродром или отель в автомузей? Точно не любовью — ни к машинам, ни к истории, ни к городу.