Какой путь успели пройти китайские автопроизводители в России?
Фото:
архив Авторевю
«Прибыльнее тогда могла быть только торговля наркотиками», — с улыбкой вспоминает Михаил Гецов, один из тех, кто начинал продавать в России автомобили из Китая. Тогда казалось — еще несколько лет, и волна «китайцев» сметет весь остальной автопром! Не смела. Почему? И что меняется теперь?
У ядовито-розового автомобильчика Rhythm, который в Экспоцентр на Красной Пресне в 2003 году привезла компания Tianjin под флагом экспортной организации Euro-Sino Auto, из-под разошедшихся резиновых уплотнителей на дверях торчала неровная заржавевшая кромка кузовного металла. Японцы на той же выставке показывают новый Mitsubishi Lancer, а у китайцев — эта никудышная копия трехцилиндрового седана Daihatsu Charade образца 1987 года! Зато за 8000 долларов. А за Changfeng Liebao, лицензионную копию Mitsubishi Pajero II, просили 30 тысяч долларов — против минимум 50 тысяч за оригинал.
Первые легковые автомобили в КНР начали собирать в 1958 году, но активный рост производства начался только в восьмидесятые, когда в страну пустили мировых производителей. Тем давали слово, что машины местной сборки не будут поставляться на экспорт. Но в начале нового века компартия КНР решила, что пора — и местным автопроизводителям-экспортерам были обещаны налоговые преференции.
Автомобили Rhythm (они же Tianjin 7101EML) и их многочисленные производные в российских автосалонах так и не появились. Оно и к лучшему — такого качества сборки не позволял себе даже АвтоВАЗ
Автомобили Rhythm (они же Tianjin 7101EML) и их многочисленные производные в российских автосалонах так и не появились. Оно и к лучшему — такого качества сборки не позволял себе даже АвтоВАЗ
Автомобили Rhythm (они же Tianjin 7101EML) и их многочисленные производные в российских автосалонах так и не появились. Оно и к лучшему — такого качества сборки не позволял себе даже АвтоВАЗ
Первыми плацдармами для китайских машин стали Африка, развивающиеся страны Азии и Ближнего Востока. Причем оказалось, что запрет на экспорт «совместных» машин обойти несложно — у моделей второй свежести, уже снятых с производства, для продаж в других странах достаточно сменить марку и эмблему. Так родились и Rhythm, и Liebao, и многочисленные клоны внедорожников Isuzu Rodeo и Toyota 4Runner. Мало того что китайцы предлагали их вдвое дешевле оригиналов, так еще и не особо придирались к дилерам и дистрибьюторам.
Это европейцы, американцы и японцы требовали, чтобы шоу-рум был цивильно оформлен, чтобы кроме покупки машины клиент мог рассчитывать еще и на ее обслуживание и чтобы сам дилер не испарился, сбагрив первую партию машин. А у китайцев все было просто, как на вещевом рынке. Компания Tianjin на тогдашней московской выставке готова была подписать договор с любым, кто пообещает продать хотя бы 60 машин в год. И без всяких шоу-румов. Минимум вложений, максимум «навара» — мечта коммерсанта.
А вот Changfeng Liebao (лицензионный Mitsubishi Pajero второго поколения) спустя четыре года после первого показа все-таки вышел на наш рынок, причем поставками и сбытом занималась… московская фирма Диса, изготовитель бронированных инкассаторских машин. За два года удалось продать лишь 50 внедорожников
Неудивительно, что в Китае вскоре высадился десант российских «челноков» от автобизнеса. На автозаводы выходили разными путями: знакомились на китайских выставках, обращались в российско-китайскую торговую палату, но решающую роль играли связи. Например, о встрече с руководством фирмы Chery московскому импортеру удалось договориться через цепочку, состоящую из сотрудника торговой палаты, владельца крупнейшего мебельного магазина в Уху (там же расположена штаб-квартира Chery) и банкира, работавшего с кредитной линией для автозавода.
