Чемпион на обочине: как складывалась спортивная жизнь легендарных пилотов Формулы-1
Фото:
Imago/ТАСС
Сильный гонщик, а уж тем более чемпион, должен выступать за лучшую команду! Верно? Но спортивная жизнь иногда складывается вопреки логике…
Фернандо Алонсо во время прошлогоднего Гран При Мексики сошел после первого круга из-за очередных технических проблем, но в боксы возвращаться не стал. Пользуясь своим чемпионским авторитетом, испанский гонщик реквизировал у маршала раскладной стульчик. И сел загорать под мексиканским солнышком, лишь изредка посматривая в сторону трассы, где сражались за очки его коллеги по Формуле-1…
И Алонсо, и его партнер Дженсон Баттон — чемпионы мира, потерявшие сезон из-за абсолютно негодной техники. Фернандо собирался пропустить 2016 год, Дженсон был готов вообще завершить карьеру. В итоге оба продолжат выступать за McLaren, но им не позавидуешь. Вряд ли в межсезонье конструкторы Хонды раздобыли волшебную палочку — а ведь только она способна избавить их детище от проблем с надежностью и добавить ему лошадиных сил.
Как вышло, что Фернандо и Дженсон оказались в такой ситуации? Они надеялись на сильный McLaren, а оказались в слабом.
Для Баттона этот переход в какой-то мере был вынужденным. В 2009 году ему, свежеиспеченному чемпиону, дали понять, что Mercedes, купивший его команду Brawn, рассчитывает на немецких пилотов. Казалось бы, такого рода «увольнение» — нонсенс: кто в здравом уме будет выталкивать из команды действующего мирового лидера? Особенно в те времена, когда тот уносил с собой почетный первый номер.
Трехкратный чемпион мира Нельсон Пике выступал за средненький Benetton по финансовым причинам. Он способствовал прогрессу команды, но топ-коллективом Benetton сделал лишь Михаэль Шумахер
Но в Формуле-1 нередки ситуации, когда победивший пилот вдруг оказывался персоной нон грата. Практически всегда это происходило по одной и той же причине: у коллектива появлялся новый любимец — молодой и еще более амбициозный. Так Ален Прост покидал McLaren в 1989 году: вся команда отвернулась от него, встав на сторону его партнера Айртона Сенны. Уникальный, невероятный случай: когда Прост стал чемпионом, руководитель его команды Рон Деннис, вместо того чтобы праздновать, подал протест, оспаривая дисквалификацию Сенны после инцидента на Сузуке, где два гонщика столкнулись!
Еще один японский автодром, Фудзи, видел другую знаменитую страницу истории Формулы-1. Здесь в 1976 году Ники Лауда отказался продолжать гонку, сочтя поливающий трассу дождь слишком опасным. Это сделало чемпионом его соперника Джеймса Ханта. Перипетии той борьбы известны благодаря недавнему художественному фильму Гонка (Rush). Но там не показан неприглядный финал истории. Отношение к Лауде в Ferrari после случая на Фудзи изменилось: австрийца сочли слишком рассудительным и осторожным. В 1977 году он завоевал для Ferrari свой второй чемпионский титул. Несмотря на это, Скудерия не только уволила его, но и не дала провести победный сезон до конца! У Энцо Феррари появился новый фаворит, Жиль Вильнёв, которому слово «осторожность» вообще было неизвестно. В конце концов именно это и привело его к гибели — мирового первенства Жиль так и не выиграл.
А его сын Жак Вильнёв спустя два десятилетия сыграл в команде Williams ровно ту же роль, отправив за дверь чемпиона! В 1996 году Деймон Хилл завоевал титул, но продолжать работу ему не предложили: Фрэнк Уильямс видел будущее своей команды именно в Жаке Вильнёве. Частично эти ожидания оправдались: в 1997 году в борьбе с Шумахером Жак покорил чемпионскую вершину.
Странная раскраска, посредственные результаты — Жак Вильнёв в машине команды BAR
Удивительно, но в судьбе Лауды и Хилла можно проследить и дальнейшие параллели. Оба они потом выбрали команды среднего уровня, в которых им не светила борьба не только за титул, но и за победы. Что заставило их это сделать? Почему вообще чемпионы вдруг оказываются в коллективах-середняках?
И Лауда, и Хилл действовали осознанно. Во-первых, в тот момент казалось, что у этих команд отличные финансовые перспективы: только что обзавелись новыми спонсорами. Забавно, что на машинах Brabham в 1978 году и на болидах Arrows в 1997-м была одна и та же крупная надпись: они рекламировали Parmalat! Во-вторых, в арсенале у каждой команды имелось тайное техническое оружие, на которое они рассчитывали. И, в-третьих, у этих коллективов были авторитетные руководители, которые могли в выгодном свете преподнести перспективы, заманивая чемпионов. Репутация главы Эрроуза Тома Уокиншоу была неоднозначной. Но то, что ему под силу кого угодно убедить в чем угодно, в паддоке хорошо знали. Ну а Лауду в Brabham приглашал человек по фамилии Экклстоун — и этим все сказано.
Ники Лауда вернулся в Формулу-1 ради денег. Он отработал свои гонорары сполна, научив ездить строптивые творения конструктора Джона Барнарда (второй слева)
Тайное оружие в обоих случаях не сыграло особой роли. Уокиншоу делал ставку на двигатели Yamaha — но выяснилось, что технологии, приносившие победы в мотоциклетных гонках, для Формулы-1 не очень подходят. Новинка команды Brabham, наоборот, оказалась слишком хороша! Вентилятор, высасывавший воздух из-под днища для повышения прижимной силы, был придуман гениальным конструктором Гордоном Марри. Лауда с помощью «гоночного пылесоса» выиграл первый же Гран При, после чего Brabham BT46C был объявлен вне закона — и систему запретили.
