Александр Колесников, e-mail
Помню, в детстве шел с папой домой из гаража и на его вопрос, где я буду работать, когда вырасту, ответил не раздумывая: «В Авторевю!»
И ведь это уже было осознанное решение. Тем более что мое второе по счету письмо в редакцию было опубликовано в Эпистолярии. Правда, ручку в футляре я так и не получил. Да и куда мне было? Пацан же еще! Но сам факт того, что я могу прочесть свои скудные строки в любимом автомобильном журнале, порождало чувство гордости и надежды. А как я восхищался авторевюшниками!
Михаил Подорожанский — вот же мужик: поверил в идею, в себя, в людей вокруг! Помню душераздирающий рассказ о том, как его размотало на Пассате. Помню, как угнали его Audi Allroad, как он разодрал днище Porsche, застряв в снегу первой же зимой. Подорожанский всегда писал про машины с эмоциями ребенка, которому дали новую игрушку, чему я часто удивлялся. Это очень подкупало, в этом была жизнь!
Александр Диваков. Откуда я помню его отчество — Николаевич? Не знаю. Но это именно тот человек из Авторевю, который олицетворяет лозунг «Доверяйте профессионалам». Диваков привил не только читателям, но и своим коллегам любовь к нюансам поведения автомобиля на дороге. Для меня он навсегда будет эталоном настоящего эксперта, который рассказывает о том, на что способен автомобиль на дороге.
Наталья Якунина. Моя любимая рубрика «Примеряем на себя» начиналась с прочтения именно ее рассказов, и они были такие искренние и живые, что завораживало с первых строк. Эмоции Натальи разбавляли новыми, порой неожиданными красками наш «сухой» мир автомобилей. А я, ценитель впечатлений, читал ее с большим удовольствием!
Костя Сорокин? Именно Костя. Потому что он — мой герой. Помню, как он помогал доставать экипаж выкатившегося на Киевское шоссе самолета во Внуково. И путешествие к сбитому корейскому Боингу, читавшееся запоем, помню. А какова встреча с немцем — путешественником по северам, у которого сломалась рама на велосипеде и которого вы подобрали на зимнике, когда он был в отчаянии? Читал его письмо в вашу редакцию, когда он уже был дома, и даже прослезился. Ну и конечно, жизненные заметки Сорокина — всегда живым русским языком. Никогда не забуду где-то прочитанную фразу Кости: мол, работа автомобильным журналистом, конечно, хорошая, но до той поры, пока не нужно садиться писать. Кость, пиши!
