Человек на своем месте: каким Формула-1 запомнит Чарли Уайтинга?

14 марта, всего за пару дней до старта сезона-2019, из Мельбурна пришла печальная весть о скоропостижной кончине бессменного гоночного директора Формулы-1 Чарли Уайтинга из-за легочной эмболии. А ведь еще накануне 66-летний британец общался с участниками в Альберт-парке и пребывал в полном здравии… Эта неожиданная потеря стала тяжелейшим ударом для всего мира Больших Призов. Давайте вспомним жизненный путь Чарли, сыгравшего огромную роль в развитии Формулы-1 в последние пару десятилетий.

Мальчик с лесной опушки

Холодный и пасмурный летний день 11 июля 1964 года в английском графстве Кент. Местная кольцевая трасса Брэндс-Хэтч впервые принимает британский этап главного гоночного первенства мира, прежде проходивший в Сильверстоуне. 135 тысяч зрителей на трибунах пришли посмотреть на самых быстрых и отчаянных пилотов планеты во главе с британской звездой Джимом Кларком. Среди наблюдавших за заездом Формулы-1 из-за забора трассы был 12-летний мальчик. Он пришел сюда через лес из дома вместе cо старшим братом, чтобы воочию увидеть гонки Гран При, о которых раньше знал только из заметок в газетах и радиорепортажей…

А теперь перемотаем пленку на 54 года вперед. 25 ноября 2018 года, Абу-Даби, искусственный остров Яс, палящее арабское солнце склоняется к закату, до начала финала сезона остаются считаные секунды. 66-летний седовласый мужчина за пультом управления гонкой заканчивает ставшие привычными за последние два десятилетия проверки и процедуры, после чего нажимает кнопку, чтобы зажечь стартовые огни своего, как оказалось, последнего в жизни Гран При. Как вы уже догадались, мужчина в башне управления гонкой и тот мальчишка на опушке леса в Брэндс-Хэтче — один и тот же человек. А гоночная трасса — это дело всей его жизни, которым он загорелся именно тогда, летом 1964-го. Его зовут Чарли Уайтинг, но для близких, друзей и коллег он просто Чарли.

От охотника до инспектора

После ухода Берни Экклстоуна с поста исполнительного директора Формулы-1 пару лет назад Чарли Уайтинг оставался одним из последних представителей эпохи романтиков и энтузиастов автоспорта наряду со спортивным директором чемпионата Россом Брауном, который дебютировал с ним в Формуле-1 почти одновременно, в конце 70-х.

В наше время в руководство спорта приходит все больше маркетологов и менеджеров, никогда не державших гаечный ключ в руках, тогда как Уайтинг был представителем старой школы. Мальчишка из семьи фермеров прошел путь с самых низов: от работы в гараже брата, участвовавшего в местных соревнованиях по автокроссу, до специалиста с дипломом престижного британского университета Саут Бэнк Лондон; от младшего механика доживавшей последние месяцы в Формуле-1 команды Hesketh в конце 70-х до главы гоночной бригады топ-команды Brabham под началом Берни Экклстоуна и побед в чемпионате мира с Нельсоном Пике в 1981-м и 1983-м.

Но сколько таких выдающихся механиков и инженеров было в Гран При в те времена, а имен большинства сейчас уже никто и не помнит. Что же стало залогом спортивного «долгожительства» Чарли? Одним из главных его отличительных качеств в дополнение к таланту и трудолюбию было невероятное везение оказываться в нужное время в нужном месте. Кто знает, как бы сложилась его дальнейшая карьера, если бы не Берни, который после продажи команды Brabham в конце 1987-го предложил Уайтингу перейти на работу в Международную федерацию автоспорта. Экклстоун не сомневался, что Чарли идеально подойдет на роль технического комиссара. Уайтинг согласился — и снова попал в точку. Опыт работы в команде, всегда игравшей на грани технического фола, сослужил ему хорошую службу в составе судейской бригады, занимавшейся проверкой машин на Гран При. Человек, знавший все потайные ходы и лазейки в правилах, идеально подошел на эту должность. И неудивительно, что уже в 1990-м Чарли заменил Габриэле Кадрингера на посту технического делегата федерации.

А к 1997-му Чарли Уайтинг, к тому времени отлично зарекомендовавший себя в FIA, занял должности официального стартера, главы технического департамента, гоночного директора и делегата по безопасности. Часть обязанностей он унаследовал еще в 1996-м, когда свои посты покинул бельгиец Роланд Брюнсераде, работавший во главе чемпионата с конца 80-х. Другую часть — после ухода бывшего отставного контр-адмирала подводного флота НАТО Роджера Лейн-Нотта, ставшего основной заменой Брюнсераде, но не снискавшего популярности у руководства FIA и среди участников Формулы-1 в сезоне-1996.

По сути, Чарли стал судьей, инспектором по безопасности, политиком и инженером в одном лице. И тот факт, что он выполнял все обязанности два с лишним десятка лет, вплоть до своего последнего дня жизни, как нельзя лучше свидетельствует о том, что в конце 80-х Берни не ошибся в своем протеже.

Гоночный арбитр

Формула-1 — это, с одной стороны, не регби или футбол, где авторитетный судья на поле может немного охладить пыл участников, выдать желтую или красную карточку. По сути, последним к настоящему времени человеком, пробежавшим между машинами с призывом к гонщикам, был сумасшедший священник Корнелиус Хоран в Сильверстоуне-2003. Но в то же время Чарли Уайтинг, находившийся в центре управления гонкой, олицетворял собой настоящего главного арбитра, присутствие и авторитет которого чувствовал каждый пилот.

«Передайте Чарли, что соперник обогнал меня за пределами трассы», «Скажите Чарли, что соперник дважды перекрестил траекторию», «Сообщите Чарли, что на месте аварии много обломков», «Эй, Чарли собирается что-то делать вообще?» Сколько подобных возгласов пилотов мы слышали за годы присутствия тим-радио в трансляции. Уайтинг всегда был первой инстанцией в спорных моментах. Именно он решал, давать ли ход делу — передавать его на рассмотрение стюардам — или же игнорировать. Само собой, понравиться всем было невозможно — и иногда это приводило к тому, что в пылу гонки участники выходили из себя. Чего стоила хотя бы тирада Себастьяна Феттеля на Гран При Мексики — 2016, когда пилот Ferrari взбесился из-за бездействий гоночного директора по отношению к срезавшему трассу Максу Ферстаппену: «Знаете что, вот мое послание Чарли: «Пошел ты! Честно, иди ты!» Но Чарли это мало волновало. «Невозможно угодить всем, и это факт. В пылу борьбы случается всякое», — спокойно рассуждал Уайтинг.

Эта стойкость, невозмутимость и верность собственным принципам помогали ему сохранять безмерное уважение и доверие со стороны гонщиков. Именно при нем брифинги пилотов в дни Гран При превратились из споров в конструктивные встречи, на которых каждый участник мог поделиться с гоночным директором любой своей проблемой или опасениями и получить внятный ответ. «Чарли всегда был открыт по отношению к нам, прислушивался к чужому мнению, и мы чувствовали, что он на нашей стороне. Мы постоянно донимали его жалобами, но Чарли ни разу не попросил нас замолчать», — сказал на пресс-конференции в Мельбурне Даниэль Риккардо. «Для гонщиков он был по-настоящему своим», — добавил Феттель.

Как при отсутствии гоночного опыта Чарли удавалось быть на одной волне с пилотами? Возможно, для них он являлся идеальным связующим звеном между двумя мирами — на треке и за его пределами, и отсутствие практики в гонках и, следовательно, другой взгляд на вещи лишь помогли укрепить эту связь.

Человек-регламент

Будучи председателем технической и спортивной рабочих групп, пишущих и корректирующих правила, Чарли Уайтинг, как никто другой, знал все аспекты и подводные камни регламента Формулы-1. К нему всегда могли обратиться сомневающиеся в том или ином решении команды или стюарды. «Когда возникали сложности с пониманием правил, он мог дать развернутый ответ, позволяющий спокойно продолжать работу», — поделился воспоминаниями руководитель Red Bull Racing Кристиан Хорнер.

Кто еще из руководства Формулы-1 мог собирать через два—три часа после финиша каждой гонки пресс-конференцию и щелкать как орешки вопросы о том, почему стюарды выписали Максу Ферстаппену пятисекундную пенализацию, за что наказали Фернандо Алонсо в эпизоде с Лэнсом Строллом, почему Кевин Магнуссен вытолкнул Шарля Леклера, но избежал штрафа, зачем Pirelli повысила давление в шинах, стоило ли так рано выпускать сейфти-кар, будет ли изменена длина зоны DRS в будущем и т.д. и т.п. Причем вкупе с обширными знаниями Чарли обладал умением просто и четко объяснить любой технически сложный вопрос.

Мишень для критики

Несмотря на весь свой гигантский авторитет и опыт, Чарли Уайтинг всегда был легкой мишенью для критики, ведь в случае выхода ситуации из-под контроля шишки всегда летели не в президента FIA и не во владельцев Формулы-1, а именно в него. Как делегат по безопасности он отвечал за жизни участников, персонала и зрителей, как гоночный директор — за все происходящее на трассе, соблюдение спортивных правил и вынесение наказаний, а как технический делегат — за соблюдение норм при подготовке машин. За 22 года у руля Ф1 Чарли получил немало тяжелых ударов: гибель маршалов в Монце-2000, Альберт-Парке-2001 и Монреале-2013, трагическая авария Жюля Бьянки на Сузуке-2014. Сколько его ругали за многочасовые простои пелотона под дождем и непоследовательные решения за нарушение границ трассы. Иногда его упрямость и бескомпромиссность раздражали всех. Именно Чарли отказался идти на поводу напуганных безопасностью шин клиентов Michelin в Индианаполисе-2005, предлагавших построить шикану в скоростном бэнкинге, и, по сути, дал добро на скандальный старт шести машин. Всего перечисленного хватило бы на несколько отставок! В американском чемпионате IndyCar, например, в 2011-м гоночному директору серии Брайану Барнхарту указали на дверь всего лишь после возобновления гонки под усилившимся дождем. Но Уайтинг всегда держал удар и давал критикам отпор. «Ники Лауда ничего не понимает в вопросах безопасности!» — безапелляционно ответил Чарли на замечание трехкратного чемпиона мира Ф1 после часовой паузы на Гран При Великобритании — 2014, связанной с повреждением ограждения трассы из-за аварии на первом круге.

Просто этот человек был до конца привержен своим принципам и работе и даже в 60 с лишним лет продолжал учиться на ошибках, ценой которых иногда в автоспорте, увы, становится жизнь. Ведь именно после трагедии с Жюлем Бьянки на Гран При Японии в Формуле-1 появился режим виртуальной машины безопасности и система защиты кокпита Halo, а Чарли был одним из главных инициаторов этих мер.

Нужный везде и всем

До последнего дня Чарли Уайтинг работал в режиме нон-стоп. Несколько лет назад он рассказывал, что в год у него примерно 150—160 авиарейсов, то есть в среднем он проводил не больше двух с половиной дней в одном месте. Везде он был востребован, везде его ждали — на заседаниях FIA в Париже или Женеве, на инспекции какого-нибудь исторического автодрома (наподобие Зандворта, владельцы которого рассматривают возможность возвращения в календарь Формулы-1) или на строительстве новой трассы, как во Вьетнаме. Что уж говорить про паддок в дни Гран При! Но, безусловно, больше всего Чарли был нужен своей семье — жене Джульетте, 11-летнему сыну Джастину и 8-летней дочери Шарлотте. И на фоне такой колоссальной энергичности, внутренней молодости и востребованности его скоропостижный уход выглядит еще более нелепым и трагичным…