Примеряем на себя Волгу: ГАЗ-24 и восемь журналистов Авторевю

Разработка Волги второго поколения началась на заре шестидесятых годов: первый ходовой образец был собран в самом конце 1962 года, а в 1966-м ГАЗ-24 был полностью готов к производству. Его планировали начать осенью ­­­1967-го, но из-за приоритета грузовиков и военной техники новая Волга встала на конвейер только 15 июля 1970 года одновременно с прекращением выпуска предшественницы, ГАЗ-21.

Для «примерки» мы нашли ГАЗ-24 1977 года, это так называемая переходная модель от первой ко второй серии образца 1978-го. У нашей машины уже есть раздельные передние сиденья, стрелочный спидометр, поворотники на передних крыльях и другие элементы второй серии. Седан оснащен карбюраторным двигателем 2.4 (96 л.с.) и четырехступенчатой коробкой передач. В таком виде Волги выпускались до 1985 года.

Время лечит. Я опускаюсь на пухлое кресло с короткой спинкой как в барбершопе. Тонкий руль орбитального ­масштаба открывает панорамный вид как на приборы, так и на педали. Красивые стрелки, некрасивые дефлекторы, напольный газ. Управление вентиляцией напоминает ребус, зато как здорово ходит рычаг трансмиссии. Волговский этикет подразумевал персонального водителя и место владельца справа, но мне вспоминается сосед-профессор из моего дачного детства — он всегда рулил сам. Удивительно, что место водителя в таком широком автомобиле прижато к двери, локоть сам просится в окно. Стекло вниз, стартер, первая передача. Уф, сколько же здесь оборотов руля от упора до упора? Больше четырех с половиной! То есть два оборота влево, два вправо. И ­пол-оборота околонулевой зоны.

Тут почти сто лошадиных сил, но крутить нижневальный мотор бессмысленно. И вообще любые изменения скорости даются с трудом. Просто надо помнить, что Волга — она как река, которая не разгоняется и не тормозит, а просто течет. Вот именно так и следует ехать, как в той песне. Тормозить издалека, а разгоняться — долго.

Но я все равно улыбаюсь. Время лечит. Это не значит, что за 45 лет эта Волга стала лучше, чем была в день своего рождения (мы сейчас не берем в расчет электронное зажигание, которое появилось в ходе реставрации). Нет, она не избавилась от всех своих проблем. Время лечит не машины, а нашу память или, точнее, проводит с ней какую-то сложную хирургическую манипуляцию, изымая оттуда важные, но неудобные, нежелательные воспоминания. Ностальгия — опасный наркотик. Я еду на Волге, улыбаясь глазами и сердцем. Это настоящая красавица, живой и теплый автомобильный организм. Но значит ли это, что я точно так же улыбался бы, если бы Волга вдруг оказалась не ретромобилем выходного дня, а вот точно таким же новым, только что с конвейера, действующим автомобилем?

Полная версия доступна только подписчикамПодпишитесь прямо сейчас

Подписка на месяц

229

Подписка на год

27481590

я уже подписан