Лучшее из архива Авторевю. Экспедиция в Карелию к местам боев Второй мировой войны, где сейчас работают «черные копатели»
Этой поездки мы ждали с осени прошлого года. Март, апрель, май… Молчание. И наконец долгожданное согласие нашего проводника:
— Приезжайте. Но есть обязательное условие: по вашей наводке в лес не должен попасть ни один человек. Мне не нужны конкуренты.
Собрались за два дня. А роль экспедиционного транспорта досталась автомобилю, название которого подходило для нашей затеи как нельзя лучше, — Nissan Pathfinder, в переводе с английского «следопыт». За сутки ему предстояло перебросить нас на 2200 км к северо-западу от Москвы, в те места, где с августа 1941-го по ноябрь 1944 года проходила линия Карельского фронта и где сейчас работают те, кого людская молва окрестила «черными копателями».
Если бы автомобили умели говорить, то перед стартом экспедиции просевший под тяжестью поклажи Pathfinder выдал бы такое, что можно повторить только в мужской компании. Четыре канистры с топливом, набитые теплыми вещами рюкзаки, палатка, газовый баллон, лопаты, двадцатиметровый металлический трос, огромный реечный домкрат, три тяжеленные коробки с продуктами… Чтобы запихнуть это хозяйство в багажное отделение Следопыта, пришлось демонтировать сиденья третьего ряда (они «съедают» значительный запас пространства по высоте, да и весят немало) и сложить крайнюю секцию спинки заднего «дивана». Дождевой тент и прочую мелочь впихивали через открывающуюся «форточку» задней двери — исключительно удобная лазейка! Если на каком-нибудь пикете нас попросят показать содержимое багажника, то любопытного сотрудника ДПС просто завалит негабаритной поклажей.
Чтобы увеличить объем багажника, мы решили снять с нашего экспедиционного автомобиля третий ряд сидений. Но даже после такой уловки поклажа утрамбовалась под потолок
Внимания со стороны правоохранительных органов нам хотелось избежать и по более веской причине. Район, в который мы направлялись, находится совсем близко от государственной границы и является территорией, где ведется постоянный надзор за любой поисковой деятельностью. Что это за район? Разверните карту Карелии, найдите на ней железнодорожную станцию Лоухи и отсчитайте 200 км на северо-запад. Сосновый, Кестеньга, Топозеро — во время Великой Отечественной войны озерный рай Северной Карелии был адом, в огне которого сгорели десятки тысяч людей. Для поисковиков, коллекционеров военной геральдики и следопытов всех цветов и мастей этот район — подлинный заповедник: на узких перешейках среди лесных болот по сей день остаются «нафаршированные» металлом места, которых вообще не касалась лопата военных копателей.
О карельских военных трофеях ходят легенды. В песчаной почве возвышенностей и лишенной кислорода болотной воде остается целехонькой даже газетная бумага, а отдельные образцы оружия можно легко привести в боевое состояние сразу после извлечения из земли. На местах длительной дислокации войск частенько попадается и тыловая «бытовуха» — фарфоровая посуда, остатки содержимого вещевых складов и даже нетронутое продовольствие. Удивляться нечему: из всех фронтов, действовавших в годы Великой Отечественной войны на территории СССР, Карельский держался дольше всех, с августа 1941-го по ноябрь 1944 года. Причем именно на его участке оставалось единственное место, где войска вермахта так и не смогли пересечь границу Советского Союза, — это горный массив Муста-Тунтури.
Главный недостаток нашего экспедиционного автомобиля — приметность. В карельских поселках Nissan Pathfinder здорово контрастировал с окружающим пейзажем
Две тысячи километров за рулем груженного «по уши» Следопыта были похожи на езду по Дороге жизни: нежное «поглаживание» педали газа, плавные торможения, неторопливый разгон — и никаких обгонов! Правый глаз смотрит на дорогу, левый «сверлит» дисплей с цифрами среднего расхода топлива. А что делать? С качественным топливом в Северной Карелии дела обстоят неважно, и если верить местным жителям, то в глухих местах в бак можно залить такое, что на эвакуаторе придется добираться аж до самого Питера. На мурманской трассе «прожорливость» четырехлитрового бензинового двигателя, работающего в паре с «автоматом», удалось поддерживать на отметке 12,8 л/100 км — рискнем предположить, что так экономично на этом автомобиле до нас не ездил никто.
