В Авторевю я попала по знакомству. Позвонила давняя приятельница: «Наташ, моя сестра ищет в свою редакцию то ли ответственного секретаря, то ли художественного редактора. Сидят они в СЭВе, газета новая, автомобильная, а главный редактор — фанат работы, в твоем вкусе!»
На 12-м этаже новоарбатского здания Совета экономической взаимопомощи меня встретила Ольга Минаева. В выходнушках Авторевю значилось, что Ольга работала с письмами, но на самом деле она была сердцем редакции. Встречала, провожала, отчитывала и любила. Жаль, что давно ее нет на этом свете.
Мне сразу все понравились. Особенно Михаил — быстрый, живой, четко знающий, чего хочет. Он мог полностью сделать газету сам — написать, снять на камеру, сверстать, отвезти в типографию. Он учил меня рисовать эскиз макета, потом верстал сам по эскизу на компьютере, а затем показал, как при помощи скальпеля, клея ПВА и треугольника выклеивать оригинал-макет. Большую коробку с оригинал-макетами мы с шефом повезем в типографию, а там они пройдут длинный путь, превратившись в огромное количество газет, которые поступят в киоски Союзпечати.
Через месяц к нам пришел Дима Егорычев — и вместо шефа стал верстать колонки текста, таблицы и заголовки. Через три месяца — Наташа Доля, моя сокурсница и лучшая подруга: она рисовала эскизы полос и вместе со мной выклеивала оригинал-макеты. Втроем мы уже были группой выпуска!
Первые пять лет были очень непростыми. Мы придумывали и воплощали, суток не хватало. Однажды побили рекорд: у нас с Наташей рабочий день растянулся на 40 часов! Детей-мужей-родителей почти не видели, тема разговоров одна — фотографии, рисунки, слайды. Развлечений вне редакции не существовало. Даже обучение вождению (шеф вынудил всех получить права, причем за счет редакции), бассейн, отдых — всем коллективом. И только после выпуска!
В 1995 году в Авторевю появился первый Macintosh, за ним второй... И два гуру фотошопа, кварка и иллюстратора — Сергей Черемисинов и Алексей Иванов. Причем Подорожанский ни в какую не хотел, чтобы мы, девчонки, работали на компьютере: считал, что из газеты уйдет живое, человеческое. Кажется, он и сам последним в редакции перешел с авторучки на клавиатуру. Но компьютерщики брали верх. Причем Сережа Черемисинов даже брал уроки по рисунку и живописи — все для того, чтобы не быть лишь «инструментом художников и журналистов».
В конце 1997 года мы вышли в новом формате, с новыми шрифтами, на журнальной бумаге — и начали экспериментировать смелее. Особенно в новой рубрике «Примеряем на себя», которая появилась в 1999-м. А в 2001-м к нам пришел Женя Ерохин — молодой парнишка с художественным образованием и отличными компьютерными навыками. С татуировками (потом он сам стал тату-мастером), на скейтборде... «Что за тинейджер?» — сердито бубнил шеф. «Что за кошмарную музыку он слушает?» — вопрошал Голованов.
Женя мог эффектно подать любую статью, даже с самыми бедными иллюстрациями. И был готов визуализировать любую задумку, рожденную в мозгу Знаемского.
Затрудняюсь сказать, кто дальше ушел, — Женя или Степан Шумахер. Товарищ фотограф всегда относился к группе выпуска свысока, но сыграл огромную роль в эволюции эстетики Авторевю.
А вообще мой рассказ о том, как менялся дизайн и от кого что зависело, по объему мог бы претендовать на испанский куртуазный роман XVI века. Но оборву себя на полуслове: пора начинать работу над вторым номером за 2020 год!
